Столицей организованной преступности стал Чикаго, и до этого имевший достаточно скандальную репутацию. Теперь же на запах легких денег, крутившихся в новом бизнесе, рванулись толпы матерых уголовников. Не отставали от них и новички, жаждавшие урвать свою долю. Они предлагали свои услуги тогдашним королям преступного мира — Хайме Вайссу, Дайону О’Бэниону, Багсу Морану и другим.

При желании каждый из них мог бы создать небольшую армию, но в этом не было необ-ходимости — разовые исполнители всегда находились под рукой. Проблемы решала единст-венная очередь из автомата или метко брошенная граната. Но дело было не только и не столько в этом. «Большие боссы» еще не вышли на тот уровень, когда благодаря огромным деньгам можно было попасть в политику или во власть. Даже в те беззаконные времена это было невозможно. Зато было возможно другое — покупать уже состоявшихся политиков, чи-новников и полицейских. И вот тогда, преступность, политика и власть начали превращаться в неразделимое понятие.
Если в Нью-Йорке тихий ужас вызывали имена Лакки Лючано, Вито Дженовезе, Меира Лански и Багси Сигала, то в Чикаго в конечном итоге всех затмила фигура «Человека со шрамом» — Альфонса Капоне, которого звали просто Аль.
Сначала он шел накатанной дорожкой: родился в итальянской семье, эмигрировавшей в США (его отец владел небольшой парикмахерской), школу бросил, вошел в уличную банду, где участвовал в разбоях и налетах. Но позже, проявив своих два основных качества (жесто-кость и ум), он приглянулся одному из авторитетов Восточного побережья — Джонни Тор-рио, человеку жесткому и умному, делавшему ставку не на тупых громил, а на установление связей с нужными людьми и связи с легальным бизнесом. После того как в 1920 Торрио пе-ребрался в Чикаго, Капоне увязался за ним. В Чикаго делались большие деньги и пропива-лись состояния, на корню было скуплено все что можно было купить, а закон и порядок поддерживался с помощью автоматов «Томпсон». Для местных жителей кровь была не в ди-ковинку — в Чикаго были крупнейшие в стране скотобойни. С приходом гангстеров кровь появилась и на улицах. Чикагские «братки» среднего звена или capo — босс, как их называли, не боялись никого и ничего, и любили шик. Когда по улице проезжал «Паккард» или «Лин-кольн» с открытым верхом — пацанва засматривалась, понимая, что их родителям такая ма-шина не светит. Но позже от кабриолетов пришлось отказаться — из них конечно было жуть как удобно поливать свинцом на ходу, но и сидящих в ней можно было уложить одной гра-натой. Кабриолет Джона Торрио, ставшего в Чикаго главным, capo di tutti capi — боссом всех боссов — был обстрелян. Сделали это люди «пивного короля» Чикаго, Хайме Вайса, в порядке мести за гибель Дайона О’Бэниона — того положили за упрямство по приказу Торрио, в тот момент когда Дайон выходил из цветочного магазина.